«Районка» представляет реальную историю из жизни. Когда мы узнали об этом случае, весь напускной цинизм журналистов куда-то испарился. Мы поразились цинизму мошенника, который забрал у бабушки ценнейшую вещь.
Евдокия Ивановна никогда не запирает дверь на замок: кто в их глухомани позарится на нехитрый скарб старушки? Сегодня, сгибаясь до земли, она только пришла с огорода, где полола дружно взошедшие помидоры, посаженные натруженными старческими руками, как в незапертую дверь постучали. Вместе с вежливым «разрешите» в сенцы вошёл незнакомец.
Заслоняясь ладонью, чтобы лучше видеть, хозяйка разглядывала вошедшего, но узнать так и не смогла, а только и спросила:
— Дальний?
— Дальний, — подтвердил незнакомец, от которого сильно пахло парикмахерской.
— Ну, садись, молочка от моей козы Маньки отведай.
Евдокия Ивановна накрыла стол видавшей виды скатертью и усадила гостя за стол. А в глазах всё стоял немой вопрос: кто ты, мил человек, откуда появился в нашем забытом Богом и людьми уголке, с чем пожаловал?
Словно угадав мысли старушки, мужчина наконец-то произнёс:
— Я от вашего сына.
Белый туман наплыл на глаза Евдокии Ивановны, руки безвольно повисли. Гость подошёл к ней неслышно, подсел на лавку.
— Кровинушка моя, — запричитала хозяйка, — почитай годков двадцать как получила известие о его кончине, сгинул невесть где, даже на могилке поплакать не могу…
Евдокия Ивановна оборвала себя на полуслове. В самый потаённый уголок сердца уколола боль и вернула ей те далёкие времена, когда сын её, Ванечка, слабенький после болезни, сидел у неё на коленях и всё целовал, целовал её в нос, щёки, губы и приговаривал: «Родненькая моя, никогда тебя не брошу!»
— Знаю, мамаша. Мы вместе на заработках были, на моих руках он умер. Да всё просил, чтобы навестил я вас.
Гость принялся рассказывать об их с Иваном житье-бытье.
— Что ж сам-то не писал? — спросила старушка.
— Писал, но письма, видимо, не доходили в вашу глухомань.
— А семья-то у него хоть была?
— А как же — жена, двое деток. Я вот вас разыскал по просьбе сына, теперь и им ваш адрес дам. Так что ждите, обязательно приедут.
— Внучатки! — обрадованно вскрикнула Евдокия Ивановна. — Неправильно это. Сижу я тут и ничего не знаю. Как слепая. Что же это я, помыться тебе с дороги надо, попариться…
— Не спешите, маманя, с баней. Мне вот спросить у вас надо. Перед кончиной Иван всё про «Симеона» вспоминал, говорил, чтобы в память о нём в музей его сдать.
— Как? — не поняла Ивановна.
— Икону, которую вы при пожаре из церкви спасли. Она цела ещё?
Старушка молча встала, не спеша вымыла руки под висевшим над ведром рукомойником, вытерла новым полотенцем, вынесла из комнаты образ. Икона, прислонённая к косяку окна, светилась нерукотворным золотом, голубела неземным светом.
— Евдокия Ивановна, я эту икону возьму с собой, отдам в самый знаменитый музей. Там напишут — я их попрошу, — что это вы сдали в память о сыне. Пусть вся страна любуется. А здесь она всё равно ни тебе, ни людям.
— Это конечно, — прошептала Ивановна. — Так ты прямо сейчас…
— Тороплюсь, мамаша. Поверьте, «Симеона» я хорошо устрою, чтобы людей радовал, зачем ему пылиться в старом доме?
— Это конечно. Бери, сынок, может, кто помянет моего Ванюшку добрым словом. А может, погостишь у меня два-три денёчка, попаришься, парным молочком побалуешься?
Но гость уже торопливо застёгивал куртку. Потом достал из сумки флакон с шампунем, с пристуком поставил его на столешницу, а рядом — две мятые сотки.
— Это вам от меня. Как говорится, на чёрный день.
— Да не надо, сынок, они, видать, тебе всё ж нужнее — такие затраты понёс, меня разыскивая. Лучше помяни сыночка моего в церкви, поставь свечки за упокой его души. А то у нас даже дома молитвенного нет.
— Ну, хорошо, сделаю всё честь по чести.
Гость пошарил в карманах куртки и протянул Евдокии Ивановне бумажку с печатными буквами:
— Вот квитанция. В ней значится, что вы добровольно отдали государству ценную икону.
Потом заторопился, и, уходя, стукнулся головой о сволок.
— Больно ли ушибся? — спросила Ивановна. — Крови нет?
— Да какая кровь… Ну, мать, до свидания. До встречи. В следующий раз обязательно в баньке попарюсь.
И направился к калитке. Ивановна перекрестила его, на глазах заблестели слёзы.
…Слух о том, что к Ивановне приезжал друг её давно пропавшего сына, что есть у неё где-то в далёком краю внучата, быстро облетел весь хутор. Люди приходили, расспрашивали.
Евдокия Ивановна же в подтверждение тому доставала всё, что осталось от посетителя: флакон шампуня и квитанцию, где значилось: «Форма БО-3. Заказ № 17535. В графе «ФИО заказчика» были неразборчиво написаны фамилия и адрес. А в графе «Наименование работ (услуг)» отчётливо значилось: «Ремонт брюк».
С. ПРОТОПОПОВА.
