Пётр Хабаров участвовал в строительстве БАМа в 1980-1985 годах.
Поэтому полувековой юбилей, который одна из крупнейших железнодорожных магистралей в мире отметила в июле нынешнего года, имеет к жителю станицы Каневской самое непосредственное отношение.
Квартирный вопрос
Вообще-то Пётр Михайлович – сибиряк. В 1971 году он окончил геологоразведочный факультет Томского политехнического института и, получив диплом горного инженера, попал по распределению в степную экспедицию в Казахстан, под Целиноград. А в 1975-м в его биографии появилась таёжная экспедиция в Хабаровском крае, проводившая разведку редких земель. «Таёжка» осела на геологоразведочной базе в посёлке Тындинском.
– Сначала жили в армейских палатках с деревянными полами и утеплёнными опилками стенами. Внутри были установлены двухъярусные койки и печи-буржуйки. Пока в них поддерживался огонь, было тепло. Потом жили в бараках. То есть, условия не радовали, поэтому я потихоньку стал задумываться о смене деятельности. Переговорил с начальником СУ-87 «Бамтрансвзрывпрома», тот мне предложил должность мастера буровзрывных работ. Так по воле случая в 80-м году я оказался в числе строителей БАМа. Одни ехали сюда за романтикой, другие, ни для кого не секрет, – заработать. Здесь собрались ребята со всего Союза, – вспоминает Пётр Михайлович.
На «стройке века» с жилищными условиями было полегче. Пётр Хабаров жил в сборно-щитовом доме с коридорной системой по типу общежития. Это были конструкции из двух фанерных листов с утеплителем между ними. «Щитовухи» подключали к временным инженерным сетям – централизованному отоплению и холодному водоснабжению. Правда, водопровод появился не сразу. Сначала бамовцам привозили воду в металлических бочках. Они стояли на улице, поэтому вода замерзала. Нужно было брать колун, отколачивать лёд и размораживать его.
БАМ – пролягут глубоко тоннели
Строительство Байкало-Амурской магистрали проходило в тяжелейших условиях, потому что она пересекает крупнейшие горные хребты. Чтобы проложить железную дорогу, строители делали в скале глубокие выемки. На помощь механизаторам, которые отсыпали земляное полотно, приходили взрывники.
– Мы «гнали» сам профиль дороги: бурили в скале скважины, закладывали туда взрывчатые вещества и взрывали. Только так нужно было покорять не только горы, но вечномёрзлые грунты. Я сначала был мастером, потом – прорабом. Работали плотно: в 50-градусный мороз трудились и днём, и ночью. График такой: на трассу заезжали дней на 20, после чего возвращались на базу и неделю отдыхали, – продолжает мой собеседник.
В общей сложности Пётр Михайлович отработал на БАМе 5 лет. Запомнилось многое, но особенный случай – в 1980 году.
– Самый яркий момент, который идёт со мной по жизни, связан со станцией Хани, с Каларским перевалом. Там дорога была зажата в каньёне с огромными камнями, которые скатывались с гор. И на этих камнях строители БАМа написали краской названия городов, откуда приехали: Алма-Ата, Магнитогорск, Киев, Ленинград, Хабаровск, Челябинск – короче, весь Советский Союз. Думаю, что этот монументик с нашими «автографами» стоит до сих пор, – рассказывает Пётр Хабаров.
Союз нерушимый республик свободных
БАМ был Всесоюзной ударной комсомольской стройкой, на которую рвалась молодёжь со всей огромной страны. Пётр Михайлович вспоминает: возведение таёжных посёлков и железнодорожных станций разбили по союзным республикам. Естественно, это отразилось на их облике. Представители различных национальностей оставили в суровых условиях в окружении сибирских хребтов свой «след», свой колорит. Например, первая железнодорожная станция Звёздная западного участка Байкало-Амурской магистрали возводилась армянским трестом «АрмБАМстрой», поэтому её облицевали розовым армянским туфом. Вокзал в посёлке Ния отделан чеканкой и резьбой по дереву – горячий «привет» от комсомольцев из солнечной Грузии. Кунерму строили представители ещё одного славного народа Кавказа — фасад железнодорожного вокзала украшает восточный орнамент и скульптурная композиция «Дагестан – БАМу». А узловую станцию Тынду, столицу БАМа, возводили москвичи. Поэтому центральная улица в городе пафосно зовётся Красной Пресней. Есть также улицы Московских строителей и Московский бульвар.
Налетай, торопись!
– С питанием не возникало проблем ни на трассе, ни на базе. В столовых кормили до отвала. В целом, снабжение было отличным. На полках магазинов – свежемороженая рыба, морепродукты, мясо, колбасы, паштеты, тушёнка, консервы из Венгрии и Болгарии, фрукты, овощи, сгущёнка, соки и много других дефицитных на Большой земле продуктов, – делится Пётр Хабаров.
А ещё в магазинах можно было приобрести качественную импортную одежду, в том числе дублёнки, обувь, разнообразные детские товары, мохеровую пряжу, ковры и бытовую технику. Всё это «добро» продавалось в отделах рабочего снабжения – ОРСах только для бамовских организаций. Кроме того, по целевому чеку строители имели право купить по госцене «Москвич», «Жигули» и даже «Волгу». Для этого все желающие открывали в сберкассе целевой счёт и делали фиксированные взносы, выплачивая госстоимость машины. Обычно на покрытие уходило три года. По истечении этого срока плательщику выдавали чек – его можно было отоварить в любом автомагазине Советского Союза вне очереди.
– Зарплата у меня была хорошая – в пределах трёхсот рублей. Плюс премиальные за сдачу объектов на трассе. Выполнение плана соблюдали очень строго. Так что хватало на всё, – говорит Пётр Михайлович.
Отдельная «песня» – культурный досуг участников легендарной советской стройки. Музыка не только развлекала работяг, но и спасала их, поддерживая боевой дух в условиях вечной мерзлоты. Поэтому концерты с участием звёзд советской эстрады на БАМе были чуть ли не обыденными.
– Артисты нас не забывали. Кобзон приезжал, и не раз, Лев Лещенко, американский певец Дин Рид, который выступал с белорусскими «Верасами», ансамбли «Пламя», «Красные маки» и «Самоцветы», Надежда Чепрага, Людмила Сенчина и многие другие. Но они же под нас не подстраивались. Тут была лотерея – везло тем, кто в это время был на базе, – вспоминает мой собеседник.
В Каневскую бывший бамовец переехал в 2010 году. Здесь ему всё нравится – комфортный климат, близость моря и гор, обилие фруктов и овощей. «Но я ни грамма не жалею, что в моей жизни был Дальний Восток, Тында и Байкало-Амурская магистраль», – подчёркивает Пётр Хабаров.
Наталья Успешная
Фото из архива Петра Хабарова
