Жильцы дома №3 по улице Яровой, который находится по соседству с Каневской инкубаторно-птицеводческой станцией, обратились с жалобой в нашу редакцию. Дело в том, что, по их словам, на территории станции содержатся сотни подращённых птенцов гусей. Запах в округе стоит жуткий. Вонь от помета птиц проникает в квартиры, пропитывает вещи. Жить в таких условиях совершенно невозможно. Мы попытались разобраться в ситуации. Результат получился довольно неожиданный.
На месте оказалось, что жильцы жалуются не зря. Действительно, во дворе дома и квартирах запах ощутимый. Больше всего не повезло пенсионерке Елене Васильевне Чечиной — женщина страдает астмой. Только представьте: стоит адская жара, человек задыхается от болезни, а тут ещё и едкий запах птичьего помёта. Дом и его окна находятся едва ли не в десятке метров от ограды предприятия.
Убедившись в существовании проблемы, мы попытались поговорить с руководителем птицеводческой станции. Честно говоря такой реакции мы не ожидали. Директор ООО "Каневская инкубаторно-птицеводческая станция" Михаил Сундеев вместо того, чтобы просто по-человечески обьясниться принялся хамить. Для начала он рекомендовал жильцам переехать в город, раз уж их не устраивают реалии сельской жизни. Потом сообщил, что никакой проблемы здесь не видит и, если захочет, может развести в своём инкубаторе хоть 15 тысяч голов, якобы существующие нормы это ему позволяют. Закончилось всё прямо-таки комично. Михаил Сергеевич сообщил, что он вообще "ночной директор", руководителем не является и отказался повторно назвать свою фамилию, чтобы журналист её записал, во избежание ошибки. Вот такой у нас получился разговор.
Напоследок мы сообщили Сундееву, что раз уж он совсем не расположен идти на контакт, тогда мы попробуем прояснить ситуацию в других структурах. На это он только усмехнулся.
И ночной директор веселился не зря, как позже мы выяснили. Оказывается в районе нет служб, которые бы контролировали подобные случаи и могли призвать к ответу таких вот "душистых" соседей. Для начали мы связались с нашим территориальным отделом "Роспотребнадзора". Там нам сообщили, что это совсем не по их части.
Порекомендовали обратиться в районную ветслужбу. Позвонили. И снова не по адресу. Руководитель Александр Прохоров направил нас в Тимашевск — к начальнику отдела государственной ветеринарной инспекции, ветеринарного надзора и контроля "Тимашевский" Надежде Максименко.
Созвонились и с ней. Надежда Анатольевна оказалась страшно занята — как раз выезжала на очаг африканской чумы свиней. Но рекомендовала жильцам написать письменную жалобу в Государственное управление ветеринарии Краснодарского края, адреса есть в интернете. Без этого заявления организовать проверку инкубаторной станции невозможно.
В общем, складывается впечатление, что в Каневской можно разводить хоть медведей — никому особого дела до этого нет. Понятно теперь, почему ночному директору было так весело. Нам же нужно было как-то помочь жильцам.
Поэтому мы обратились к главе Каневского сельского поселения Владимиру Репину. И вот тут дело сдвинулось с мёртвой точки сразу же. Владимир Борисович лично выехал на место, как только узнал о проблеме. Вот какой ответ получила редакция:
"На самом деле, на каневском инкубаторе недавно вывели новую партию цыплят (к гусям прибавились и цыплята? — прим.ред). Из-за заминки с заказчиком поголовье пришлось задержать у себя. Жара, которая стоит в последние дни, не позволила содержать птицу в помещении, поэтому пришлось выпускать ее на территорию внутреннего двора. Сейчас цыплят уже вывезли.
Обычно инкубатор реализует суточных цыплят и не держит птицу на территории. Администрация предприятия приносит свои извинения за причиненные местным жителям неудобства и заверяет, что такого впредь не повторится."
Вот и всё. Вот видите, как, оказывается, просто. Почему Михаил Сундеев сразу нам так и не обьяснил, не успокоил своих соседей? Почему нужно было беспокоить главу поселения, других занятых людей?
Впрочем, есть и положительный итог. Теперь-то мы знаем, что кроме глав поселений санитарную проблему решить некому. У нас есть много различных структур, а когда доходит дело до таких вот банальностей — не остаётся почти никого.
