Беженцы Донбасса рассказали всю правду о войне на Украине

Редко кто из нас не смотрит по телевизору или не читает газетных репортажей о том, что происходило и происходит нынче на многострадальной земле юго-востока Украины. Там живут наши братья — славяне: русские и украинцы, о Дне единения которых есть даже дата в календаре – 25 июня.

Вооружённое противостояние на востоке Украины унесло уже сотни человеческих жизней, гибнут мирные люди: старики, женщины, дети. Семьи вынуждены покидать дома и спасаться от смерти, убегая из своей страны.

Конечно же, многие из них едут к своим братьям, к нам, россиянам, надеясь на поддержку. Число беженцев с восточных областей Украины в Россию уже превысило полмиллиона человек. Более двухсот находятся сегодня и у нас в Каневском районе Краснодарского края, и количество их растёт.

О том, какими надеждами живут прибывшие к нам жители братской страны, своими взглядами и переживаниями о случившемся с ними и Украиной – мы решили побеседовать с беженцами.

Мы будем с Россией

У Михаила и Елизаветы (имена по их просьбе изменены) двое детей. Но вырвались они в ночь на 14 июня из обстреливаемого танками и гаубицами осаждённого украинского Свердловска с четырьмя детьми.

— Двоих деток усадили в машину хорошие знакомые, — рассказывает Михаил. – У них пока просто нет возможности уехать самим. Не называю своего имени и фамилии потому, что беспокоюсь за них. Майдановцы и бандеровцы – ведь никакие не европейцы – они садисты и убийцы, и от них можно ожидать всего.

Почему приехали мы именно в Каневскую? Слышали от знакомых много хорошего о вашей станице, её людях. Да и времени на обдумывание вариантов у нас, по правде говоря, никаких не было. Обстрелы домов мирного населения – это угроза реальной гибели, в том числе и наших детей. Тут уже не до долгих раздумий. Схватили в охапку детей, самое необходимое из вещей и быстрей в «окно прорыва» на границу с Россией. Спасибо ополченцам нашим за помощь.

Знаете, когда ещё не было интенсивных обстрелов и бомбёжек, мы всё ещё надеялись, что как-то переживём все эти невзгоды. У нас было такое воодушевление, на референдум шли, как на праздник, думали: заживём своей страной без этих бандеровцев.

Киевские власти просто отказывают в стремлении жить самостоятельно, несмотря на волеизъявление людей. Причём, отказывают, варварски подавляя мирное население танками и самолётами. И эти люди называют себя европейцами?

Есть ли у меня какие-то надежды на перемены в Украине в связи с многосторонними переговорами?

Не могу здесь сказать что-то определённое. Майдан разбудил в Украине махновщину. А эта самостийность без границ, когда бал правит улица, да ещё помноженная на кричащие социальные проблемы, — вообще топит перспективы нормального функционирования государства и мечты на благоустроенную жизнь у людей.

Я никогда не был белоручкой. В Свердловске у меня земля в личном подсобном хозяйстве, все механизмы для её возделывания, дом, построенный своими руками. И жили мы, зарабатывая на хлеб, неплохо. Пенсионеры у нас в среднем получают на ваши деньги 2-4 тысячи рублей. Зарплата у шахтёров, где тяжёлый и опасный труд, — 10-13 тысяч рублей. А сейчас вот поднимут тарифы на услуги ЖКХ, и как люди будут выживать – непонятно. Не думают власти Украины и о том, что будет с экономикой, разрушая связи с Россией. Нет, такая политика не по мне, тем более, что нет в стране безопасной жизни для людей.

Мы с женой решили, что будем добиваться статуса беженцев и надеемся на упрощённое получение Российского гражданства.

Вы, россияне, живёте в мирной стране, у вас сильная вертикаль власти. Думаю, что для работящих и инициативных людей здесь найдётся место под солнцем.

А к властям района и края у меня только одна просьба: оказать содействие в получении статуса беженца и гражданства России. Был бы благодарен за такую помощь.

Хочется мира и определённости

Семья из города Краснодона, которую вы видите на снимке, приехала в Каневскую к родственникам.

Глава семьи Надежда Николаевна долго не давала нам согласия на снимок. А потом махнула рукой и говорит:

— Ну что здесь такого, мы же никакие не политики, не сепаратисты, а простые люди. Да и приехала я в Каневскую с дочерью и внучками: школьницей Настей и полуторагодовалой Ксенией к своей двоюродной сестре, милой Валюше. Считаю, что имею право…

— А всё-таки, вы чего-то опасаетесь, и какое ваше мнение о перспективах многосторонних переговоров Киева с востоком Украины, с участием России и ЕС?

— Опасаюсь я одного, чтобы переговоры не потеряли перспективы мирного решения проблем. Война – это такое горе для людей! Мы выбирались из Украины под обстрелами и бомбёжками. Это ужасный стресс для детей и взрослых. Сейчас молим Бога, чтобы у политиков хватило разума мирно решать проблемы на востоке Украины. Постоянно созваниваемся с Андреем, мужем дочери. Он – шахтёр, ему уже несколько месяцев задерживают зарплату. А жить ведь на что-то надо.

У нас в Краснодоне остался дом, и ещё несколько семей родственников. Если дом разбомбят, куда возвращаться – не знаю.

— А вы всё-таки думаете вернуться?

— Да, мы ведь всю жизнь там прожили, кругом знакомые люди, родственники. Конечно, хотелось бы вернуться. Но это, если политики сумеют договориться, и если беженцы, вернувшись, не будут подвергаться какой-то дискриминации или преследованиям. Об этом мы тоже между собой говорим.

— А как вам Каневская и её люди?

— Ну, Валюше с её мужем мы очень благодарны за приют. Помогают нам и каневчане, которые, узнав наш адрес в фонде памяти имени Ф. А. Щербины, приносят продукты, одежду, денежные средства, навещают семьями. Мы им крайне за это благодарны и расстроганы…