Хроника донецкого восстания глазами очевидца.

7. «Триумфальное шествие» ДНР

В следующие дни внимание миллионов жителей Донбасса было приковано к обороне здания ОГА. Каждый вечер люди ложились, мечтая о том, чтобы его защитники выстояли, и каждое утро с удивлением и радостью узнавали, что штурма не было. Многим становилось ясно, что если оборона достоит до ближайших выходных, когда, обычно, активность дончан значительно выше, то произойдет какой-то серьезный положительный сдвиг в протестном движении.

Это понимала и киевская власть, поэтому активно готовилась к штурму. В Донецкий аэропорт прибыло несколько сот вооруженных до зубов бойцов, в информационное пространство вбрасывалась дезинформация о том, что в ближайшее время произойдёт «освобождение» здания, были попытки договориться, а точнее перекупить руководителей протеста. Но ничего не получалось. И главное, как рассказывали донецкие коллеги, руководители спецподразделений отказались зачищать здание. После проведённой разведки внутри помещения, они поняли, что при этом избежать массовой гибели людей не удастся. В здании облгосадминистрации в полной готовности стояло огромное количество бутылок с коктейлем Молотова, имелось и оружие, решимость защитников была велика, их количество только внутри достигала тысячи человек, они собирались дать серьезный отпор. В такой ситуации дело закончилось бы массовой бойней, перед которой померкла бы даже одесская трагедия 2 мая. Никакие угрозы со стороны киевской власти не помогли: силовики стояли на своем.

А в это время с каждым днём росла уверенность жителей края в то, что на этот раз мы устоим. И когда в субботу 12 апреля я не удержался и снова поехал в Донецк, обстановка кардинально изменилась. Вместо тревоги – воодушевление. Несмотря на утренний час, сотни горожан сновали внутри и снаружи здания, встречали своих знакомых, общались. Народ постепенно прибывал. В воздухе витало ощущение победы. А тут ещё электрическим зарядом пробила информация, что в Славянске захвачены здания милиции и СБУ. Сначала кто-то высказал предположение, что местные активисты захватили оружие и подались в партизаны, благо лесов в тех местах хватает. Но на самом деле это начала свою славную эпопею группа Стрелкова.

В этой суматохе всеобщего шума и подъёма я прозевал, как формировалась колонна жителей для захвата областного УВД. А когда узнал об этом, народ успел скорым шагом уйти по центральной улице Артема уже почти на километр. И удалось присоединиться к людям только уже непосредственно перед зданием областной милиции.

Народ шёл сюда, чтобы уволить нового руководителя главка и восстановить на работе предыдущего, который весьма лояльно относился к активистам. «Романов! Романов!» — скандировали люди его фамилию.

Самих стражей порядка почти не было видно, кое-кто выглядывал из окон, а недалеко стоял только одинокий наряд из трёх молодых милиционеров. У одного из них на рации – георгиевская лента. Люди, заблокировав все выходы, начали импровизированный митинг. Но их достаточно миролюбивое настроение и отсутствие среди толпы активистов в балаклавах подсказывало, что штурма не будет.

— Будет-будет, — уверенно сказал подошедший донецкий коллега. – Раскачаются минут за сорок и штурманут.

Но силовой акции удалось избежать. Представителей митингующих пустили в помещение для переговоров, а спустя некоторое время к ним присоединилось десятка два бойцов «Беркута», которых люди встретили овацией. Спустя некоторое время к народу вышел сам милицейский генерал и сообщил, что он уже не начальник УВД, и написал заявление об отставке по просьбе граждан. То ли случайно, то ли нет, в часовне, которая расположена на территории главка, ударили в колокола.

Когда мы возвращались к зданию областной администрации, в глаза бросалось огромное количество георгиевских лент. Такое ощущение, что они были повсюду: на одежде и сумках прохожих, на детских колясках, на автомобилях. На ситилайтах массово появилась символика Донецкой народной республики. А к зданию облгосадминистрации всё прибывал народ.

Уже по пути домой, мы узнали, что этим дело не закончилось. В Славянске активисты заняли горисполком и начали возводить баррикады на улицах города, в Краматорске были захвачены здания милиции и СБУ, в Дружковке начали устанавливать блокпост. Вспыхнул весь север области.

В следующие два-три дня под контроль митингующих перешли административные здания в большинстве городов Донбасса. Где-то были штурмы, где-то удавалось решить вопрос миром. Создавалось ощущение, что власть в области переходит к ДНР, а хунта полностью деморализована. Особенно это проявилось 13 апреля, когда в Киеве было объявлено о начале так называемой антитеррористической операции в Славянске. Сначала захлестнула тревога: на город двинулись армейские БТРы, а в небе летали вертолеты. Но потом, как часто случалось в те дни, безоружные люди с иконами перекрыли мосты и заблокировали военную технику. Так продолжалось несколько часов, а потом военные получили приказ отступить. Первый штурм этого города был отбит.

В нашем районе флаг Донецкой республики вывесили на несколько дней позже. Многие очень ждали этого события. Зная о моих связях с движением сопротивления, знакомая из районной администрации накануне спросила: «Когда уже нас захватят?» И вот 16 апреля, перед сессией возле здания райсовета собралось несколько десятков человек. Они сняли жовто-блакитные флаги и водрузили черно-красно-синие. Правда, при этом произошел небольшой инцидент. Один из депутатов – активист киевского майдана, попытался помешать этому, но, увидев заминку, на крышу побежало человек шесть митингующих, и после короткой словесной перепалки, они — таки водрузили нужное знамя.

 

Потом народ поднялся в сессионный зал. На заседании выступили фактически все желающие. Говорили много и сбивчиво, как и раньше. Высказывали личные обиды представителям местной власти и обвиняли их в «развале района». Глядя на всё это, даже сочувствующие ДНР депутаты, недоумённо пожимали плечами и перешептывались. «А вы что думали? Революции так и начинаются», — ответил я одному из них. В конце концов, было буквально вымучено решение, которое удовлетворило и активистов, и депутатов, и народ пошёл перевешивать флаги к городскому совету.

Этот эпизод наглядно демонстрирует огранизационно-кадровую слабость донецкого восстания, которая до конца не преодолена до сих пор. Отсутствие ярких авторитетных лидеров, четкой программы и ресурсов стало причиной того, что многие представители местного самоуправления и бизнеса, симпатизируя движению, воздержались от его прямой поддержки. А некоторые просто побоялись репрессий со стороны центральной власти.

Но, с другой стороны, украинское правительство тоже было слабо. Для политического диалога с востоком у него не хватало мудрости, а для подавления народных выступлений – возможностей. Милиция и СБУ Донецкой и Луганской областей были абсолютно деморализованы майданом, значительная часть правоохранителей терпеть не могли хунту. Армия – развалена, так называемее добровольческие батальоны из националистов и наёмников еще только создавались. Всё это привело к тому, что в конце апреля в нашем крае сформировалось фактическое двоевластие: на административных зданиях – флаги ДНР, а местная власть подчиняется Киеву. Все понимали, что долго так продолжаться не может и ждали референдума, который должен был решить судьбу Донбасса.

8. Мариупольская трагедия

В начале мая украинская власть, накопив силы, перешла в наступление. Второго числа произошла одесская хатынь, которая потрясла не только пещерной жестокостью националистов, но и откровенной радостью киевской элиты, которые радовались ужасной гибели десятков людей. В этот же день начался штурм Славянска. Однако, здесь у хунты ничего не вышло: организованное крепкое ополчение, которое создал Стрелков, отбило все атаки, нанеся украинским войскам чувствительные потери. Не смог противник взять и Краматорск, там армию из города выгнали местные люди. А в Мариуполе уже назревала беда.

Этот, второй по величине город Донецкой области, был окружён блокпостами украинской армии. Сюда же начали стягиваться батальоны «Азов» и «Днепр», чтобы задавить протестное движение. И быстро принялись за дело, разгоняя безоружных жителей, оборонявших здание горисполкома. Правда, сначала стреляли поверх голов или под ноги. Но люди не отступали, точнее, отступали, но потом снова приходили и захватывали здание. Ситуация накалялась.

Драма произошла в День Победы. Когда огромная демонстрация мариупольцев шла на митинг, посвященный это святой для нас дате, со стороны городского УВД послышались выстрелы. Потом, завалив рекламный щит, в город на большой скорости вкатились украинские БМП. И начался настоящий штурм милицейского здания, который продолжался несколько часов и закончился пожаром, фактически уничтожившим помещение.

Безоружные люди пытались помешать такому беспределу, по ним начали стрелять. Кадры, снятые смелым мальчишкой – стримером, когда несколько человек пытаются вынести убитого мужчину, а его голова оставляет широкий кровавый след на тротуаре, повергли в шок. Однако, это не остановило народ, мариупольцы начали возводить в центре города баррикады, кидать в отступающую бронетехнику камни, и даже захватили одну заглохшую бээмпэшку. Ночью запылала воинская часть, расположенная в центре города, слышались выстрелы со стороны аэропорта, где находилась база украинской армии.

В этой ситуации нельзя было сидеть на месте. Поэтому я сразу согласился сопровождать спецкора «Комсомолки» Дарью Асламову, которая тоже хотела попасть в Мариуполь, чтобы своими глазами увидеть, что же там происходит. Мне, как украинскому журналисту, легче было прорваться через украинские блокпосты, и если что, помочь российским коллегам.

И вот 10 мая, около одиннадцати часов утра, миновав неожиданно ставших вежливыми украинских военных, мы въезжаем в Мариуполь. Перед глазами – кадры любительского видео, сделанные накануне: военные стреляют по безоружным людям, кровь, пылает здание ГУВД. Кошмар…

Но сам город как будто вымер, до центра попадаются только одинокие люди и одинокие автомобили. Возле драмтеатра сидит стая беззаботных голубей…

А в квартале от них, по направлению к ЦУМу, возле кафе уже почерневшее после вчерашних событий пятно крови. Рядом с ним ветки свежесорванной сирени и цветы.

На выносной вывеске «Кафе «Арбат» — тоже следы крови. Вверху – крупные пятна, к низу – засохшие струйки. Здесь убивали людей…

 

Фотографируем это место, а к нам по тротуарам с разных сторон стягиваются прохожие.

— Вы кто? — Спрашивает мужчина с сединой, в солнцезащитных очках и джинсовом костюме. И услышав, что мы – пресса, делится своими впечатлениями. — Это «правосеки» здесь стреляли. Они уходили от управления милиции, и восемь человек насквозь нас прошли. Мы ничего не могли сделать: они ощетинились автоматами. Делали предупредительные выстрелы над головами. Погрузили своего раненого в скорую и пошли, отстреливаясь от нас, от мирных. Им открыли двери в нашем СБУ, закрылись, и мы их больше не видели.

— Как Вы поняли, что это – «Правый сектор»?

— У них были желто-синие повязки на руках.

— А как они были одеты?

— В гражданской одежде, кое-кто – в камуфляже, но с автоматами. Они несли на дверях своего раненого. А как мы их определяем? Они позавчера были, когда на исполкоме стрельбу устроили, когда сто человек стреляли полминуты над головами мирных жителей.

А началось все из-за того, что новопоставленный начальник милиции дал приказ зачистить город на 9 Мая. Наша милиция отказалась, и в ГУВД он ранил одного из милиционеров. А потом закрылся в своём кабинете, отстреливался от своих же милиционеров, когда это сделал, и позвонил в часть этой «черной гвардии» — наемникам.

И они приехали, вот здесь несколько человек убили и ранили. Вот там, возле пешеходного перехода в центре, возле «Москвы» парень был ранен. Они просто на поражение стреляли. Официальную версию они выдвинули, что горотдел штурмовали сепаратисты. Но вы, если там не были, сходите и посмотрите: там вот такие дырки в 60-сантиметровых стенах! Мы камнями никак не могли такое сделать.

— Милиция сказала, что мы больше киевским приказам подчиняться не будем. И эта банда начала её расстреливать. – Хриплым голосом добавил пожилой мужчина. — Десять БТР и один БМП! Представляете – на один горотдел! И человек 150 этих бойцов. Ну, это вообще! Дальше просто некуда. Они ещё по дворам бегали.

— И вопрос в том, что на Украине после войны «Хальт!» и «Хенде хох!» никогда не звучали, — это уже голос третьего мужчины. Возле нас собралось уже десятка два мариупольцев.

— Они кричали «Хальт»?

— Да! Я выхожу, а он с автоматом: «Хальт!». Ничего себе! Я во дворе живу, где горотдел милиции. Остальные на украинском разговаривали. Как это можно понимать? Просто они издевались над нами.

— Сколько ещё эта херомантия будет продолжаться? – С надрывом спрашивает кто-то из толпы.

— Над нами издеваются, уничтожают! Накипело уже так, что мы боимся! Меня зовут Татьяна. Я – жительница Мариуполя, родилась и живу здесь, — вступает в разговор женщина средних лет. — Мы все – люди мирные. А нас называют «дебилами донбасскими». Удивлялись, возмущались, не понимая, почему такое отношение? А мы просто не хотим войны, мы хотим жить так, как мы живём, работать, хотим говорить на своём языке, сохранять свои ценности. У нас есть память дедов, отцов, все воевали, и мы это чтим. И вот сейчас пришла та пора, когда народ, наконец, объединился, и в нём восстало чувство своей гордости, достоинства, которое в нас подавлялось. Они пришли на безоружных людей. Здесь погибали люди. И сейчас, когда эти люди погибли, они говорят, что их убили какие-то террористы. Это – беспредел!

— Лично своими глазами видел, как они стреляли по гражданским, по «скорой» даже стреляли!

— Они, убегая из города, поломали, что могли.

— Господи, убили наших милиционеров! И какое красивое здание было, войну выстояло, а в мирное время ничего не осталось.

— Да они по-бандитски уничтожили горотдел и ушли под крики возмущённых жителей.

Смотрю на людей. Создаётся впечатление, что все они контужены: сами срываются на крик, никого вокруг не слыша. А глаза… Глаза – пустые. Ничего не выражают. Одна пустота. Как будто – это не живые человеческие глаза, а нарисованные.

Тем временем возле здания горсовета слышатся взрывы. Несмотря на предостережения, спешим туда, пробираясь мимо баррикад, перекрывших центральную улицу города.

Оказывается, это взрывается боекомплект подожжённого БМП, который накануне был брошен военными. Какая-то неадекватная молодёжь решила спалить коктейлями Молотова столь нужный трофей. Чёрный дым клубами поднимается в воздух. Ухают глухие взрывы, при каждом из них невольно пригибаешься к земле…

Возле самого полусожжённого здания – пара сотен людей. Многие просто в истерике. Узнав, что мы – журналисты, требуют не снимать их лица. Едва спасает то, что со мной – москвичи. «Россия? Ну ладно, пусть снимают», — говорит пожилой мужчина…

А ниже на квартал– здание УВД. Точнее, что от него осталось. Словами это не выразить. Это – Сталинград. Это – Чечня. Обгоревший остов, рухнувшая крыша, закопчённые окна, развороченные то ли гранатометом, то ли снарядами. Шок…

 

Возле сожжённого входа – охапки цветов. На ступеньках – две обгоревшие каски. И надпись на куске ватмана, сделанная вручную. Обращение к погибшим милиционерам. «Спасибо вам за ваше мужество и защиту. Мы не забудем ваш подвиг!!! Скорбим». Люди – пожилые и молодые, мужчины и женщины – никто не может сдержать слёз. Их вообще невозможно сдержать. Тут же парень наливает плачущим девушкам в пластиковые стаканы водку. Помянуть…

Обходим расстрелянный автомобиль и через грязные лужи воды с копотью (спасатели уже поработали) выходим к другой стене здания, «наглухо» разбитой бравыми участниками «антитеррористической операции». Поражает чудом уцелевшая мемориальная доска жертвам нацизма. Здесь во время войны была биржа труда, откуда молодёжь угоняли в Германию. Символизм надписи разрывает мозг…

Сами, изрядно контуженные увиденным, поднимаемся наверх, к драмтеатру. Там всё также безмятежно сидит стая голубей…