В преддверии праздника бывший пограничник поделился воспоминаниями о своей службе.
Из станицы Новопокровской в 1972 году на военную службу был призван Леонтий Погосьян, или «Лёва», как его называют близкие. Два месяца он проходил учебную стажировку, чтобы приступить к исполнению долга.
– Служил я в Октемберяне (прим. ред. – ныне город Армавир в Армении), на границе между Турцией и Арменией. Я был собаководом, – вспоминает Леонтий.
Первое время было тяжело подстроиться под новый режим, ведь собаководы несли службу только ночью. Днём они должны тренировать собак. Уже спустя семь месяцев Леонтий получил звание ефрейтора, стал старшим вожатым службы собак.
Служили два года, и за это время у молодого пограничника было два верных друга-пса. С особой любовью он вспоминает свою вторую собаку по кличке Рита, которая не сразу пошла на контакт. Долго она никого к себе не подпускала с того момента, как ушёл на дембель её прежний хозяин. Когда Лёва приводил свою собаку в вольер, то разговаривал и с Ритой, кормил, ухаживал, спустя время, она дала себя погладить. Рита на отлично закончила школу в Грузии, а потом попала в Армению. «На неё не нужно было кричать, она понимала всё по одному жесту или взгляду», – делится Леонтий.
Рядом с погранзаставой находился аул, куда служащих приглашали в школу проводить кружок «Юный друг пограничника». Леонтий рассказывал ребятам, как проходила служба, и учил, как нужно себя вести, если увидели незнакомого человека (доложить, что рядом ходит неизвестный).
Настоящих нарушителей за два года службы на погранзаставе было мало. Без пропуска на границе нельзя находиться, их арестовывали и отвозили в милицию на 15 суток. Запускали и подставных нарушителей, которых нужно было найти по следу.
– Рита так однажды водила меня 10 км по лесу, пока не дошли до железнодорожной станции, где подставной спрятался, – вспоминает он. – Мы его нашли. И Ритку потом хвалили, и меня…
Вспоминал Леонтий и случай, когда лично комендант устроил проверку: «Утро помню. К нам приходил сержант и проверял снаряжение. И вдруг Рита навострила уши и стала смотреть вдаль, поскуливая. Ну мы с младшим рядовым по две стороны от тропинки разбежались и легли в кусты. Раз! А это комендант идёт. Я ему говорю: «Пропуск!». Он сначала замешкался, а потом назвал (прим. ред. – у пограничников пропуск – это определённое число). Говорит: «Молодцы, единственные, кто действительно несёт службу». После этого случая всю заставу выстроили, и комендант лично меня поощрил».
На момент дембеля Леонтий уже не хотел уезжать.
– Когда я собрал вещи, выхожу на улицу, а пацаны меня подхватывают и на руках до машины нести начинают. Так и распрощались, – улыбаясь, рассказывает Лев. – Собачка моя скулила, пацаны потом писали, когда я уже дома был, что она команды никакие не слушает и не подпускает к себе. Только через два месяца после расставания смогли зайти к ней в вольер.
С теплотой вспоминает Леонтий и своих сослуживцев: начальника заставы майора Слабко, Володю Мерзликина, сержанта Ивана Сало, Александра Сопельняка, инструктора служебной собаки Сергея Бужинского, Бориса Ярошенко и других. Связь с ними утеряна, но всё равно помнит.
Внучка пограничника
Анна Погосьян
