Недавно к нам в редакцию зашла модно одетая миловидная женщина. Прошлась по коридору и остановилась у моего кабинета. Прочтя табличку на нём, пошла на выход, но минут через десять вернулась.
«Можно?» – она протянула мне давнишний выход нашей газеты: «Вот, вы приглашали поделиться житьём-бытьем проблемным». Так и появилась эта покаянная история.
– Мы с мужем прожили спокойную, но недолгую жизнь, – начала свой рассказ Надежда Георгиевна. – Родить успели только одного ребёнка – дочь Верочку, а потом Василий серьёзно заболел и вскоре умер. Погоревали мы с дочкой, да делать нечего, надо жить дальше, поддерживая друг друга.
И вот Вера выросла, выучилась, пришла пора замуж её выдавать – жених Алексей уж давно торопил со свадьбой. Я была согласна: а что, парень неплохой. Эх, кабы знать наперёд!
На свадьбе дарили молодым, в основном, деньги, так что когда подсчитали их, осталось добавить совсем немного, чтобы купить небольшую однокомнатную квартиру. Стали они жить отдельно. Вроде неплохо. Вот только порадовать внуками не спешили. На все расспросы дочь однозначно отвечала: «Успеем». Через время Надежда Георгиевна стала замечать, что Вера стала какой-то вялой, пугливой. Первая мысль была: заболела. Но дочь уверяла, что со здоровьем у неё всё в порядке, просто на работе устаёт. На том женщина и успокоилась.
– Прошло два года, – продолжила моя собеседница. – Однажды я вечером сидела дома и смотрела по телевизору очередной сериал, когда позвонили в дверь – соседка моей дочери Людмила сбивчиво пояснила, что Веру забрали в больницу, а зятя – в полицию. Я без сил опустилась на стульчик, стоявший в прихожей: к ним забрались грабители… Избили Верочку… Алексей превысил нормы допустимой самообороны, изувечил кого-то из воров, его и забрали вместе с преступниками… У меня поднялось давление. Людмила дала мне таблетки, я выпила их и спросила: «Полицию от вас вызывали?».
То, что женщина услышала в ответ, повергло в шок. Соседка пояснила: зять избил Веру до полусмерти. Надежда Георгиевна не могла в это поверить. Даже когда Людмила рассказала ей, что такое происходит практически с тех пор, когда молодые поселились в квартире за стенкой.
– Боже мой! Я ничего не знала! – сокрушается женщина. – И сердце материнское ничего не подсказало. Ночью в больнице делать было нечего, пришлось дожидаться утра. Это была очень трудная ночь. Я сидела и вспоминала, как всё начиналось. Помню, вся наша родня собралась на юбилее моей сестры. Алексей ни на шаг не отходил от Веры, вился вокруг неё, как влюблённый подросток, трогательно ухаживал. «Какой у вас чудесный зять! Повезло вашей доченьке!» – говорили мне. А я с гордостью отвечала: «Да, с зятем действительно повезло». А вот Вера на том вечере была грустной. Мне стало неловко за кислый вид дочери, и я попробовала её «встряхнуть», предлагая пойти потанцевать. Когда шутливо попыталась стянуть её со стула, с плеч соскользнула не к месту надетая шаль, и на руке дочери я увидела огромный кровоподтёк. «Ударилась о край стола, – ответил на мой недоумённый взгляд Алексей. – Верочка у нас с вами такая неосторожная»…
Я заново переосмыслила тот случай. Получается, первые звоночки неблагополучия в дочкиной семье прозвенели давным-давно, а я их не услышала. Но ведь полгода назад это был даже не звоночек, а колокольный набат. Вера приехала поздним вечером и попросила разрешения пожить у меня. А я стала высказывать ей, что нечего губы дуть по пустякам на мужа после каждой ссоры. Чего в семье не бывает. Тоже мне, униженная и оскорблённая. Да таких мужиков, как Алексей, ещё поискать нужно! Дочь ничего не сказала, просто повернулась и ушла. А я осталась в полной уверенности, что всё сделала правильно…
Утром Надежда Георгиевна помчалась в больницу. Увидела дочку и чуть не потеряла сознание – до того та была избита.
– Я опустилась на колени перед кроватью и стала целовать её холодные пальцы, – смахивая набегавшие слёзы, говорит женщина. – Вера смотрела на меня безучастно. Господи, как же мне хотелось, чтобы дочка сказала хоть слово. Как вымолить у неё прощение за свою душевную слепоту? Какая ж я мать после этого?
…Уж год прошёл с тех пор, а отношения дочки и матери так и не наладились. Как ни старается Надежда Георгиевна, Вера ведёт себя сдержанно-холодно, ограничивая общение. Живут каждый в своём мирке. Болит сердце матери за дочь, корит себя за то, что мало интересовалась жизнью её с мужем, не говорила по душам. И за это же её винит дочь. Что можно и нужно сделать, чтобы вернуть теплоту отношений? Кто поможет сократить этот затянувшийся антракт между родными людьми? Тем более, что никому от этого легче не становится. Пусть же случится так, что Вера поверит матери, а надежды Надежды сбудутся.
Светлана ПРОТОПОПОВА
