В последнее время поговаривают о том, чтобы убрать памятник Ленину в центре Каневской. А вот когда-то наши соотечественники спасали памятники чуть ли не ценой своей жизни.
В центре станицы Челбасской, как бы приветствуя всех, кто направляется в огромный Дворец культуры или проходит мимо по своим повседневным делам, стоит на высоком постаменте с вытянутой вперёд рукой памятник создателю первого в мире социалистического государства Владимиру Ильичу Ленину (Ульянову). Ничего особенного в нём нет – памятник как памятник, таких в нашей стране много. Но вот его история… В ней есть все: искренний патриотизм, смертельная опасность, тщательно оберегаемая тайна, восторг открытой души и много ещё чего.
…Весной 1941 года председатель колхоза «Красный партизан» Гавриил Иванович Оводенко сумел где-то достать и привёз в Челбасскую гипсовую скульптуру вождя мирового пролетариата. Но так, как приближалась уборка зерновых колосовых культур и к ней нужно было по-хозяйски подготовиться, устанавливать памятник не стали, отложили, как говорят, на потом.
А это «потом» длилось по независящим от людей причинам очень долго. 22 июня началась Великая Отечественная война. Едва скосили и обмолотили пшеницу и ячмень, стали готовить технику к уборке пропашно-технических культур. А ещё – корма, обработка почвы, сев озимых, подготовка к зимовке. В осеннюю же слякоть и в зимнюю стужу и вовсе не с руки было этим заниматься. К тому же, фашисты всё более продвигались на запад.
Решили подождать лучших времён. Вызвал председатель к себе конюха Д. В. Пинюту и поручил ему найти скульптуре, состоящей из нескольких частей, укромное место для временного и безопасного хранения. Таковым оказалось сенохранилище. Дмитрий Васильевич с помощниками аккуратно поставил фрагменты памятника к стене, обложил соломой, и жизнь пошла своим чередом.
Фронт постоянно требовал вооружения и продовольствия. Челбасяне, что могли, делали – снабжали Красную Армию выращенным урожаем растениеводческой, садоводческой и овощеводческой продукции, собирали всем миром посылки, подписывались на облигации Государственного займа. А ещё – отправляли на защиту Отечества лучших мужчин.
В сельхозартелях оставались малые, да старые. Д. В. Панюте было около сорока лет, а он относился к группе инвалидов труда – на правой руке не было пальцев, перебиты сухожилия. Только ездовым и мог трудиться, одной рукой запрягая, другой – слегка придерживая.
Август 1942 годы выдался наиболее напряжённым. Фронт всё ближе перемещался к Челбасской. Председатель колхоза «Красный партизан» Г. И. Оводенко, как и руководители других станичных сельхозпредприятий, отправлял на юг Кубани, чтобы не достались оккупантам, животных, технику. От напряжения и постоянного недосыпания покраснели и опухли глаза. Хотел было и своего ездового без лошадей оставить, но в последнюю минуту передумал.
— Останешься здесь, — приказал он. – Ты людей знаешь, тебе доверяют. Вдруг кто из наших наведается, примешь.
Гавриил Иванович вошёл в сенохранилище, посмотрел на прикрытый пахнущей соломой памятник и попросил:
— Сбереги, Дмитро.
— Не беспокойтесь, председатель.
Оводенко повернулся к Панюте, внимательно посмотрел в его глаза. Взгляд конюх не отвёл, и председатель крепко подал его здоровую левую руку:
— Спасибо!
Вчера через станицу прошли раненые красноармейцы, а сегодня утром её заняли немцы. Конюх ещё больше соломы насыпал на памятник и уже демонстративно тщательно стал ухаживать за лошадьми. Назначенный атаманом Кулик заметил эти старания и похвалил колхозника:
— Молодец! Добрых коней оставил. Будет тебе кого возить при новой власти.
Панюта слушал молча, хотя в душе будто огонь какой горел. И сказать хотелось, что думал, и пришибить.
А уже на другой день благосклонность Кулика сменилась на яростный гнев. Забегает он в конюшню с двумя немецкими солдатами, сразу направляется к сеновалу – без наводки тут не обошлось – и резко разбрасывает солому:
— Где Ленин? Почему мне ничего не сообщил об укрывательстве?
— Не успел… Оробел…
Атаман замахнулся плетью и резко ударил по выступающей руке. В стороны полетели кусочки гипса.
— Чтобы завтра здесь ничего не было! Разбей всё на куски и – в яму. Понял?
Всю ночь Дмитрий Васильевич Панюта не спал. Только ему известно, сколько усилий пришлось приложить, чтобы в соседнем помещении – половохранилище вырыть яму, перетащить туда – с одной-то здоровой рукой! – наиболее лёгкие части скульптуры. Средняя, наиболее тяжёлая, поддаваться не хотела. И так он её кантовал, и эдак передвигал – всё на одном месте.
Уже и наиболее нетерпеливые петухи горланить начали. Уже и конь в стойле напомнил о себе. «Стоп, — пронеслось с голове конюха, – ты-то мне и поможешь». Положил последний фрагмент на салазки, предназначенные для перевозки саманного замеса, и через десять минут тайная операция была завершена.
Для создания алиби ещё одну яму Д. В. Панюта вырыл в садку при правлении колхоза. Набросал в неё разных камней, битого кирпича, древесных обрубков, насыпал холмик, чтобы всем в глаза бросался, и стал ждать реакции. Но ни на следующий день, ни позже атаман с контрольной проверкой не приходил. Забыл, видимо, что по пьяному делу приказывал.
В относительном затишье прошёл месяц, другой. Как-то молодая колхозница Зоя Андрющенко, работавшая в правлении по двору, зашла в половник. Конюх в это время во дворе запрягал лошадей. Инстинктивно он напрягся и стал более внимательно поглядывать за непрошенной гостьей. «Чего пришла? А вдруг полову набирать станет и обнаружит схоронку?».
Женщина вышла из кормохранилища, подошла к Дмитрию Васильевичу, пристально на него посмотрела и обнадёживающе тихо сказала:
— Не беспокойся, дядько Дмитро.
— Спасибо, Зоя…
В начале февраля 1943 года части Красной Армии освободили Челбасскую от немецких оккупантов. Люди потянулись в приземистому зданию Совета. Самое время пообщаться и друг с другом, и с нашими бойцами. Пришёл и Д. В. Панюта в надежде увидеть председателя колхоза Гавриила Ивановича. Не оказалось его – воюет где-то.
И тут в толпе раздался чей-то сожалеющий голос:
— Вот оно, время, когда в самый бы раз памятник Ленину поставить. Жаль, что не сохранился!
— Почему не сохранился? – вопросом на вопрос ответил конюх. И тут же смолк, переводя взгляд с одного присутствующего на другого. «Можно ли сейчас всем огульно довериться?».
— Что вы хотите этим сказать? – уточнил первый вопрошавший. – Где-то есть памятник Владимиру Ильичу?
— Есть.
— Шутишь?
— И не думал.
Дмитрия Васильевича окружили земляки и красноармейцы-освободители, и тайну пришлось раскрыть до конца. Памятник В. И. Ленину установили у входа в станичный парк.
